26 марта 2018 года на исследовательском семинаре имени С. Л. Печерского с докладом «Макроэкономическая теория фискальной политики: от кейнсианства до анти-кейнсианства» выступил старший преподаватель СПбГУ, к.э.н. Всеволод Остапенко.
В настоящее время принято ожидать, что во время кризиса государство возьмёт на себя стабилизацию экономики, в том числе и за счёт фискальной политики. Однако среди экономистов нет однозначного мнения относительно желательной длительности стабилизационных мер фискальной политики, её эффективности по сравнению с денежно-кредитной, а также её долгосрочных эффектов. Доклад Всеволода Остапенко был посвящён вопросу оценки эффективности проведения дискреционной фискальной политики в процессе эволюции макроэкономических взглядов.
Отправной точкой в данном вопросе является теория Дж. М. Кейнса. Согласно кейнсианской теории, основной причиной колебаний экономического цикла является сокращение инвестиций вследствие изменений ожиданий инвесторов. Поэтому в качестве стабилизирующей политики Кейнс предлагал использовать фискальную: в период рецессии государство восполняет упавшие инвестиционные расходы, что в результате приводит к восстановлению выпуска и возвращает уверенность инвесторам и потребителям.
Теория Кейнса хорошо работала до тех пор, пока экономика не столкнулась с периодами стагфляции, и на первый план выдвинулись монетаристы. С их точки зрения фискальное стимулирование увеличивало риски роста инфляции и провоцировало вытеснение частных инвестиций государственными. Фактически, монетаристы предполагали, что важнейшая задача государства — обеспечить контроль над инфляцией посредством управления колебаниями денежной массы, а в целом дискреционную политику следует минимизировать, так как в долгосрочной перспективе стимулирующая политика государства не оказывает влияния на реальный сектор экономики.
Следом за монетаристами так называемые «новые классики» стали учитывать в своих моделях механизм формирования ожиданий: экономические агенты, будучи рациональными, заранее принимают во внимание возможность стимулирующей макроэкономической политики, что делает её полностью неэффективной. К аргументам о неэффективности фискальной политики добавилась «рикардианская эквивалентность» — ситуация, когда снижение налогов не приводит к росту потребления, поскольку рациональные экономические агенты ожидают увеличения налогов в будущем и перераспределяют часть средств в счёт их будущей уплаты. Логичным продолжением развития этого направления стала теория реальных деловых циклов, в соответствии с которой использование любых стимулирующих мер в экономике не приносит долговременного результата. В последующие годы новые кейнсианцы вернули предпосылку «жёсткости» цен, но добавили в модели микроэкономические основания агрегированных поведенческих соотношений.
В результате, накануне Великой депрессии считалось, что стимулирующая фискальная политика является вторичной и экстренной мерой, а управление процентной ставкой и политика инфляционного таргетирования — залог стабильности экономики и успешного выхода из рецессии. Однако, как показал кризис 2008–2009 гг., государство для «спасения» экономики может использовать и фискальные инструменты, являющиеся элементами государственного управления экономикой наряду с денежно-кредитной политикой и общим трендом на макропруденциальное регулирование. В целом в фазе рецессии мультипликаторы государственных расходов существенно превышали единицу, а консолидация, особенно в условиях валютных союзов (случай Греции), только усугубяет ситуацию. Таким образом, в условиях кризиса дискреционная фискальная политика является эффективной, однако экономистам ещё предстоит решить вопрос о её современном теоретическом обосновании.
Мария Артемова