Фото: Global Look Press/Morteza Nikoubazl
Статья опубликована на портале ИЗВЕСТИЯ 8 ноября 2017 г.
Автор — кандидат исторических наук, руководитель учебного процесса Международных программ ЕУСПб, Геворг Аветикян
Что мешает диалогу Москвы и Тегерана развиваться еще интенсивнее.
«Мы способны отразить американские санкции и вместе изолировать Америку». С такими словами духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи обратился к Владимиру Путину во время встречи, состоявшейся в рамках визита российского лидера в Исламскую Республику. Действительно, и Иран, и Россия испытывают схожие проблемы, доказывая свое право на самостоятельную политику и вступая из-за этого в конфликт с США. А в последнее время Москва с Тегераном еще и успешно взаимодействуют на сирийском направлении. Можно даже сказать, что отношения двух стран никогда не были столь теплыми, как сейчас. Однако у сближения России и Ирана есть и объективные ограничители. Каковы перспективы сотрудничества Москвы и Тегерана — разобраться в этом iz.ru попросил профессионального ираниста.
В середине ноября в Москве пройдет научная конференция «Россия и Иран. Пять веков сотрудничества». Еще в начале текущего года при участии МИДов обеих стран в столицах торжественно отмечали 515-летие исторических отношений Ирана и России. Правда, не очень понятно, что было выбрано точкой отсчета. Спорна и характеристика российско-иранских отношений как истории сотрудничества. Начиная с XVI века подданные царя и шаха с недоверием присматривались друг к другу, в XVII веке Степан Разин совершил поход в Персию, затем следовал Каспийский поход Петра I в 1722 году, а в начале XIX века страны вступили в период войн, завершившейся поражением иранцев и переходом в состав России территорий нынешних Азербайджана, Армении и Грузии. После революции в России становится популярной идея пересмотра империалистической политики Романовых. Советская Россия отказалась почти от всех своих привилегий и концессий на территории Ирана, а Велимир Хлебников, прибывший в Иран и объявивший себя «русским пророком», писал:
«Я — Разин напротив, я — Разин навыворот. Плыл я на «Курске» судьбе поперек. Он грабил и жег, а я слова божок»
Однако к концу Второй мировой войны Советский Союз, оккупировавший северные и северо-западные провинции Ирана, откажется вывести войска с его территории, что приведет к кризису между СССР с одной стороны и Ираном, США и рядом западных стран — с другой. И сегодня для многих иранцев Россия — это сосед, отобравший у них Южный Кавказ и Среднюю Азию. Бытует даже мнение, что Армения и Азербайджан были переданы России «в аренду» на 99 лет. Но при этом иранцы понимают, что сейчас было бы сложно требовать утерянные земли обратно. За два года до распада СССР духовный лидер и фактический руководитель Ирана аятолла Хомейни написал письмо Михаилу Горбачеву, в котором призывал его обратиться к исламу для спасения разрушающегося Советского Союза. Прибывший в Тегеран министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе передал Хомейни невнятный ответ Горбачева, совершенно не впечатливший аятоллу.
В постсоветской России ранних 1990-х мало кто из политиков интересовался Ираном. Москва стремилась сблизиться с Западом, а дела восточные казались не столь важными. Тем не менее уже в середине десятилетия Россия и Исламская Республика сотрудничали в процессе урегулирования вооруженного конфликта, вспыхнувшего в Таджикистане, и пытались совместно поддерживать антиталибские силы в Афганистане. Иран также предпринимал попытки примирить своих соседей — армян и азербайджанцев, воюющих за Нагорный Карабах.
Но лишь за последние несколько лет отношения России и Ирана перешли на качественно новый уровень военно-политического сотрудничества. Помимо развития тесных связей политических элит, иранская сторона также предприняла конкретные шаги для установления диалога между обществами двух стран и для улучшения имиджа Ирана в глазах россиян. В апреле 2010-го Реза Саджади, на тот момент Чрезвычайный и Полномочный Посол Исламской Республики в России, завел русскоязычный блог в Живом журнале (ЖЖ). Это стало первой и довольно успешной инициативой иранских дипломатов по налаживанию «прямого диалога» с русскоязычными читателями. Саджади, не владеющий русским, нанял переводчиков, которые помогали ему вести блог, но каждая запись и ответы от имени посла согласовывались лично с Саджади. Любопытно, что и сейчас Реза Саджади, вернувшийся в 2013 году в Иран и формально не имеющий отношения к посольству в Москве, продолжает вести блог на русском языке. Традицию прямого общения с российским читателем посредством соцсетей продолжил и его преемник Мехди Санаи, действующий посол ИРИ в России. В отличие от своего предшественника Санаи прекрасно владеет русским, имеет ученую степень кандидата политических наук и несколько лет преподавал политологию в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ).
В то же время в Иране по-прежнему с недоверием относятся к России как к союзнику и продавцу современных вооружений. Так, России потребовалось около девяти лет, чтобы выполнить сделку по поставке Тегерану зенитно-ракетных комплексов С-300. Контракт на их покупку был подписан еще в 2007-м, но сроки фактической поставки постоянно отодвигались, а в 2010 году президент Медведев и вовсе заморозил экспорт ЗРК в Иран. Российская сторона объясняла этот шаг принятой в июне 2010-го резолюцией Совбеза ООН, запрещающей поставку вооружений Исламской Республике. В Тегеране, однако, сочли, что Москва приняла это решение ради улучшения отношений с Западом, поскольку формально ограничения касались продажи наступательных, а не оборонительных вооружений. В итоге С-300 в Иран прибыли лишь в 2016-м, после того как санкции были ослаблены. За это время Тегеран успел подать, а затем отозвать иск против России в Международный арбитражный суд. И хотя, в конце концов, вопрос был решен, неприятный осадок от этой истории у иранцев остался.
Еще пример: год назад появились сообщения о том, что российские военные самолеты используют базу ВВС недалеко от иранского города Хамадан. Новость вызвала переполох в мировых СМИ, отечественные аналитики заговорили о «втором Хмеймиме». В самом Иране возмутились тем, что российская сторона предала информацию о договоренности по базе огласке. В итоге использование аэродрома ВВС РФ было запрещено.
Впрочем, этот эпизод — исключение. Хотя интересы России и Ирана в Сирии совпадают лишь частично, стороны высоко ценят то, что им удается координировать усилия и успешно вести борьбу с общими врагами. Это создало условия для дальнейшего сближения Москвы и Тегерана. Помимо сотрудничества в сфере безопасности, стороны также стараются развивать торгово-экономические отношения.
Между 2014 и 2016 годами в 2,5 раза выросло число иранских туристов в России (26 тыс. и 67 тыс. посещений соответственно), которые стали намного заметнее на улицах Санкт-Петербурга в высокий туристический сезон. Этому способствовали изменившаяся в лучшую сторону упоминаемость России в иранских СМИ, снижение стоимости поездки из-за падения курса рубля, а также более легкая процедура получения российской визы по сравнению с европейскими. Граждане России также стали чаще посещать Иран (5 тыс. туристов в 2014 году, более 9 тыс. в 2016-м). Правда, это лишь сотые доли процента от общего числа наших сограждан, выезжающих в турпоездки за границу. Потенциал развития иранского направления туризма всё еще ограничен. Не последнюю роль в этом играют и довольно строгие местные законы (полный запрет алкоголя, дресс-код как для женщин, так и для мужчин, отсутствие инфраструктуры и возможности совместного пляжного отдыха).
Похожая ситуация складывается и в сфере двусторонней торговли. Здесь также заметен рост, но ощутим и предел возможностей. По данным Организации развития торговли ИРИ, в 2014 году Россия занимала 11-е место среди стран, импортирующих иранские товары: на ее долю приходилось 0,5% иранского экспорта. Среди партнеров Ирана по импорту Россия занимала 8-е место в 2014 году ($1,322 млрд, или 2,4% иранского импорта). В годовом обзоре Торгового представительства РФ в Иране за 2016 год приводятся данные Федеральной таможенной службы РФ, согласно которым объем российско-иранского товарооборота увеличился по сравнению с 2015 годом на 70,1% и составил $2,184 млрд. При этом российский экспорт увеличился на 85%, составив $1,881 млрд, тогда как импорт из Ирана увеличился на 13,2%, составив чуть более $300 млн. Доля Ирана во внешнеторговом обороте России в 2016-м не превышала 0,5%.
От трети до половины иранского экcпорта в российском направлении проходит через таможню в небольшом городке Астара на границе Исламской Республики и Азербайджана. Здесь же будет проходить и железнодорожный участок международного транспортного коридора Север–Юг, строительство которого обсуждалось 1 ноября во время трехсторонней встречи президентов России, Ирана и Азербайджана в Тегеране. В дорогостоящий проект строительства на территории ИРИ готов инвестировать Азербайджан, но с учетом незначительного товарооборота между основными заинтересованными странами вопрос окупаемости остается открытым. Львиная доля экспортируемых из России товаров поступает напрямую в Иран через порт в СЭЗ Энзели на юге Каспийского моря.
Несмотря на улучшение показателей в сферах туризма и торговли, возможности обеих сторон здесь ограничены и отстают от уровня взаимодействия в области ядерной энергетики, военного сотрудничества и риторики добрососедских отношений. Есть между странами и ряд нерешенных проблем. Например, до сих пор не урегулирован вопрос раздела и доступа к ресурсам Каспийского моря.
Как в Москве, так и в Тегеране существуют планы снизить долю экспорта энергоносителей во внешнеторговом обороте. Возможно, именно здесь кроется перспектива развития взаимовыгодных экономических отношений. Обычно подобные инициативы не дают мгновенных результатов. Для них потребуется немало времени. С другой стороны, уже сейчас многие европейские страны и давние азиатские партнеры Ирана создают серьезную конкуренцию Москве. Российским компаниям необходимо постоянно работать над конвертированием накопленного недавно дипломатического капитала в ощутимые плоды реалистичных совместных проектов.
Резюмируя, можно сказать, что хотя диалог Москвы и Тегерана не всегда шел гладко, а иранцы имеют основания не доверять России, фатальным препятствием для сближения двух стран это не является. В конце концов, стороны продемонстрировали, что способны преодолевать разногласия. В обозримом будущем Москва все так же может расчитывать на интерес иранских партнеров к продукции российского ВПК, а также на заказы оборудования, строительство или модернизацию крупных инфраструктурных объектов. Иранские производители, в свою очередь, имеют все возможности для наращивания экспорта сельскохозяйственных продуктов. Стороны также обсуждают многосторонние проекты сотрудничества даже в тех сферах, где их принято считать конкурентами. Так, в последние годы появлялись новости о возможных своповых поставках природного газа между Россией, Ираном, Грузией и Арменией. В случае успеха подобные начинания могут способствовать укреплению стабильности всего Южного Кавказа. На трехсторонней встрече в Тегеране затрагивались вопросы, касающиеся и более крупных проектов сотрудничества в нефтегазовой сфере. Стороны, кажется, едины во мнении, что и здесь необходимо прикладывать все усилия, чтобы конкуренцию заменять партнерскими отношениями там, где это будет возможно.